Свящ. Яков Кротов
Р Отец Александр Мень пару раз в год читал с церковной кафедры очень поганые, казенно-пропагандистские церкви. Но он ещё и проповедовал от сердца, написал "Сын Человеческий", помогал тысячам людей. Его соучастие в казёнщине - как опечатка в книге. Опечатка - не грех. Грех - когда опечатка есть, а книги нет. И грех - когда всё правильно, грамотно, без опечаток, а книги-то - нет! Страшен суд для опечаток без текста, для чистописания, которое ничего не написало, для огрызков, которые никогда не были яблоками, и для восковых яблок, которые не могут быть хотя бы огрызками, и для корректоров, которые опечатку нашли, а книгу не прочли.
*
Требовать от человека, чтобы он был свободным, — всё равно, что требовать от него любви. Не от человека зависит быть свободным или быть любящим. От человека зависит, однако, жаждать свободы и любви. Человек, который прямо отрицает необходимость и возможность свободы, предаёт свою человечность.
Как происходит такое отрицание, слишком легко видеть на русских, изувеченных революцией. Взять хотя бы два аргумента православных конформистов.
Один — о прошлом. Нельзя-де осуждать церковных лидеров, которые сотрудничали с тоталитаризмом, потому что «мы не были на их месте». «Кто знает, как бы поступил сам под угрозой расстрела!»
Конечно, никто не знает, предал бы он свои идеалы под пытками или под угрозой расстрела. Однако, каждый обязан знать, есть ли у него идеалы и какие именно. Каждый обязан знать, что предавать свои идеалы нельзя — даже под угрозой расстрела, даже под пытками. Вопрос не в том, можно ли было при большевиках оставаться порядочным человеком. Вопрос в том, следовало ли к этому стремиться.
Кто оправдывает родоначальников церковного конформизма, оправдывает себя, которому не угрожают пытками или расстрелами, но который отреклись от идеалов ради… Ради чего? Спокойствия, безопасности? Ради ничего! Ужас предательства и любого греха в том, что зло всегда — бесцельно, хотя прикрывается высочайшими целями.
«Мы не были на их месте», — солидный аргумент в устах циника, но гнилой в устах верующего. Вера есть уверенность в существовании абсолюта и, более того, в том, что эта абсолютность отдаётся эхом в человеческой жизни. Каждый — на месте каждого, иное есть нравственный релятивизм и предательство единства человеческого рода. «Вы не были на моём месте», — скажет любой распутник, убийца, деспот. Неверно: быть человеком означает быть на одном, общем для всего человечества месте, имя которому человечность.
Конечно, конформисты чувствуют, что оправдать своих прямых предков невозможно. Поэтому они записывают в свои предки тех, кто конформистом не был. Если это конформисты-христиане, они говорят: «Христос не был диссидентом, зилотом, бунтарём! Он не боролся с римской властью!!»
Верно, Христос не боролся с римской властью. Однако, не был Он интеллектуалом или аскетом, избегающим всякой конфронтации с окружающими, ушедшим в себя ради самосовершенствования. Не был Иисус основателем богословской школы или монастыря. Он совершенно сознательно шёл на Голгофу, а не на кафедру, и Своих учеников просил о том же. «Возьми крест свой» — а не «возьми свидетельство о крещении и делай, что старшие прикажут». И уж подавно не осуждал Иисус тех, кто с римской властью боролся, не призывал с этой властью — или с любой другой — сотрудничать, получать от неё пособия и льготы.
Иисус не требовал ни от кого быть свободным или любить. Он звал к свободе и любви. Что ж, конформисты, пытающиеся соединить веру с отказом от свободы и любви, решают проблему на уровне языка, называя рабство «ответственностью», а равнодушие к другому, ненависть к другому «заботой о другом».
Иисус не агрессивен. Нонконформизм не агрессивен. Крест не агрессивен. Конформизм же агрессивен — только он не распинает другого, а сплочённой толпой поворачивается к другому спиной и оттесняет туда, где, кажется конформисту, пропасть. А там Бог.
Конформизм неприятное явление. Однако, конформизм не так страшен, как болото, которое за ним. В сталинской России конформистов было в десятки раз меньше «обычных людей», которые старались никуда не лезть, ни в чём вообще не участвовать, ничего не писать. В путинской России на одного чело-века, который ходит в конформистскую церковь, приходится восемьдесят человек, которые никуда не ходят, кроме магазина и музея, и девять человек, которые ушли из конформистской церкви и — никуда не пришли. Зависли. Понять таких людей можно — у них выработалась аллергия, испуг, распространившиеся не только на ту конформистскую среду, в которой они выварились, но и на всякую активность в целом. Понять — можно, а простить нет. Иногда прощение есть конформизм. Только надо помнить, что прощению противоположно не осуждение, а при-зыв к покаянию.
*
Господь Иисус Христос встречался с мытарями и грешниками. Но Господь не встречался ни с Понтием, ни с Пилатом. Господь не ездил в Рим или в Москву. "Кесарю - кесарево", - вот предел компромисса со злом господства. Господь проповедовал миротворчеству и Сам был воплощением Мира и Примирения. Но Его мир - не через начальства мира сего, не через залезание на кремлевские башни, а мир через пребывание со слабыми, с безвластными, с обиженными и оскорбленными.
Более того: часто говорят в защиту конформизма и политиканства, что Иисус встретился бы с отъявленным бандитом. Если бы бандит пришел ко Христу - наверное, Он бы его не прогнал. Но герой притчи о бандитах - не бандиты, а милосердный самаритянин. Спас человечество не благоразумный разбойник, а неблагоразумный Сын Божий. А главное - это ведь демагогия, что милосердие измеряется в ОБ ("отъявленный бандит"). Очень многие лицемеры предпочитали навещать ОБ в тюрьмах, вели с ОБ переговоры, даже давали им места в своей администрации - и при этом не встречались с родной матерью, с родными, не замечали дворника и курьера. Простить ОБ - этим можно похвастаться, а по-человечески поговорить с подчиненными - и не похвастаешься, и тяжело. А Иисусу - наоборот.
Господь Иисус на кресте сказал покаявшемуся разбойнику: "Нынче будешь со Мною в раю" (разбойнику приятно, а толкователям Евангелия уже две тысячи лет приходится ломать голову). Не отвернулся. А куда бы Иисус отвернулся - ведь по другую сторону висел неблагоразумный разбойник, который над Иисусом издевался. С издевавшимся Иисус говорить не стал, и со злорадствующей толпой говорить не стал, а обратился к Отцу: "Прости им, ибо не ведают, что творят".
Когда в наши дни деспот или просто хулиган требует (издевательски) от христианина пожалеть его, встретиться с ним, потратить на него свое время, нужно отвечать молитвой Отцу - "Прости ему..." и просить извинения у хулиганы - нет времени, сейчас должен идти в больницу к тому, кому ты сломал руку на прошлой недели. Время и силы человеческие пока не бесконечны. Либо мы тратим его на пострадавших от насилия, либо на насильников.
Конечно, всегда есть вероятность, что встреча Папы Римского с Гитлером разжалобит Гитлера и тот выпустит евреев из Освенцима. В глазах чиновников такая вероятность крайне высока. Только Папа все-таки с Гитлером не встретился. Правда, Папа и не выступил в поддержку евреев, хотя те этого хотели. Евреи, конечно, хотели поддержки не именно Папы Римского, а европейских и американских политических лидеров в целом. Все предпочли молчать - ведь и в Британии, и в США было полно антисемитов, и эти антисемиты героически сражались с Гитлером!
А человеку на кресте - евреи в Освенциме были именно в таком положении - очень понятно, что никто его с креста не снимет, что не успеет никто разжалобить Понтия Пилата. Можно даже не пытаться. Тем не менее, и человеку на кресте - и именно человеку на кресте - нужно, чтобы ему посочувствовали, чтобы ему публично заявили поддержку. Это не отменяет агонии, но облегчает ее. На миру и смерть красна. А когда твои родные, друзья, единомышленники молчат в тряпочку, потому что палачи им сказали - "будете рыпаться, хуже будет, раны перцем посыпем" - это хуже, чем раны перцем посыпят.
*
КОГДА СОВЕСТЬ ВАЖНЕЕ ВЕРЫ
Апостол Павел не критиковал римских оккупантов-агрессоров, - говорят конформисты из Московской Патриархии и не только.
Только апостол Павел не принадлежал к организации, получающей щедрое государственное финансирование, к организации, по указаниям которой силовики и судьи преследуют инаковерующих, к организации, одобряющей все действия государственной власти и подчеркивающей, что она, эта организация, есть главная опора государства.
Если бы апостол Павел вдруг очутился в такой организации, то незамедлительно бы из нее вышел. Потому что у апостола Павла, кроме веры, была еще и совесть. Сам он, выбирая между верой без совести и совестью без веры, высказывался за последнее (Рим. 2, 15).
В Библии две заповеди соединены вместе: "Не будь конформистом" и "Реформируй!". Послание апостола Павла к римлянам, 12 глава, 2 стих.
На латыни: "Nolite conformari" и "Reformamini".
Синодальный перевод: "Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего". "Преобразования" - так в XIX веке называли в России реформы.
Синодальный перевод Павла - страшная сила. Как дымовая шашка. Даже ясные фразы (они иногда у Павла встречаются) становится ребусами.
Натяжки здесь нет, контекст - тот самый. Павел отвечает на очень популярный вопрос: как научиться отличать то, что я могу изменить, от того, что я должен принять без изменений? В его терминологии это - "познавать, что есть воля Божия" (это окончание всё того же 12 стиха).
Конформист не может понять, что именно надо менять, именно потому, что всё действительное, существующее, реальное считает разумным уже в силу того, что оно - реально. Свой образ, свою форму он принёс в жертву форме внешней и чужой.
Павел говорит довольно сложную вещь: чтобы понять, где возможно творчество и какое именно, надо изменить собственный понятийный аппарат. Реформировать свой интеллект. Это плохая новость, потому что мозг намного нежнее и чувствительнее даже зеницы ока. Это хорошая новость, потому что мозг это всё-таки мой мозг. Не я принадлежу мозгу, а он - мне, и я могу его реформировать.
Было бы мошенничеством и ханжеством из необходимости реформировать себя выводить недопустимость реформаторства внешнего. Конечно, чтобы реформировать мир, нужно самому реформироваться. Но когда уже преобразовался внутри, надо активно - и с умом - реформировать окружающий мир, конечно, прислушиваясь к его реакциям. Собственно, реформа своего мозга заключается именно в том, чтобы научить мозг слушать. Думать и говорить мозг умеет и сам по себе, а вот способность воспринимать, как реальность и окружающие реагируют на слова и мысли, у человека здорово пострадала в ходе грехопадения.
ХРИСТОС ПРИКОЛОЧЕН КО КРЕСТУ НЕ ГВОЗДЯМИ, А ЛЮДЬМИ. КАКИМИ?...
В 1932 году Илья Бунаков охарактеризовал "советского человека" словом "железобетон". Прекрасный термин, потому что подразумевает механическое соединение двух разных веществ. Было и два типа "советских людей". Один - бетон. Строительный материал. На материале путинского времени его превосходно описывают так:
"Она совершенно искренне не видит и не хочет видеть всех прелестей РПЦ, но с фанатичным усердием за копейки загружает себя работой со студентами в православном институте, лекциями для вольных слушателей, воскресными школами и т п. Она говорит, что лично чувствует свою необходимость, и окружают ее такие же светлые личности, а что касается разных подонков, то да, она про них знает, но они есть везде, и не на подонках строится Церковь".
Этот тип не наивен - он агрессивно отрицает свою ответственность за "подонков". Между тем, эти "подонки" и есть железо. В железобетоне железо важнее. Оно руководит. Оно первично и оно остается, когда бетон состарился и выкрошился.
Это разделение труда в духе голливудского "добрый следователь и злой следователь". Но труд общий - труд уничтожения свободы, уничтожения личности. В церковной ли форме или в секулярной тут продолжается идея Просвещения - точнее, идея просвещения сверху, просвещения принудительного, просвещения поточно-индустриального. Просвещение, которое тщательно устраняет конкурентов, и главным конкурентом является не ложь и насилие (тут "коммунисты", "либералы", "христиане" могут заключать союзы и заключают - с расчетом когда-нибудь расправиться с союзником), а правда и свобода.
Настоящий водораздел проходит не между энтузиастами, которые жертвуют собой, энтузиастами просвещения и энтузиастами, которые жертвуют другими, энтузиастами чеки. Водораздел проходит между энтузиастами, которые не боятся правды, не закрывают глаза на зло и сопротивляются ему, и всеми прочими. Вот почему Ильф и Петров - "антисоветский тип". Они - не бетон, потому что они сатирики и они, что уже смешно, личность, очень цельная и яркая. А их родной брат Катаев - безликое ничто, потому что в его книгах нет сопротивления лжи, а только белеющие паруса и поблескивающие венцы.
В любой момент "советской власти", будь она в облике Сталина, Ельцина или Путина, действительно не только маленькое различие между железом и бетоном, но и крупное, качественное различие между бетоном, который идёт (по своей воле!) на строительство тюрьмы, и бетоном, который идёт на строительство жилого дома, школы, моста. Идёт - а на его пути железобетонная стена тюрьмы. Идёт - а его останавливают. Не только силовики и чекисты. Остановят те самые "чистосердечные", "наивные", которые "не замечают подонков". Сами сделают за подонков главную работу по уничтожению правды - чтобы продолжить "просвещение" и, что ещё печальнее, "воспитание".
Железобетон есть сочетание цинизма и наивности. Цинизма чекистов и наивности энтузиастов. Они одинаково распинают человека, который попал в их распоряжение. Распинают не чтобы убить, а чтобы воспитать и перевоспитать. Циник приколачивает руки, наивный приколачивает ноги. И оба люто ненавидят "антисоветчика", "еретика", который смеет вслух говорить, что налицо приколачивание. Хотя сам "антисоветчик", может, вовсе и не свободен, и не зовёт ни к чему, но просто считает нужным сказать правду.
Железобетонность характерна и для российских коммунистов, и для российских верующих. Однако, верующим она менее простительна. Коммунисту нормально "не замечать зла". У него перед глазами образ светлого будущего, где даже фекалии молочно-апельсинового цвета. У верующего перед глазами - крест Христос. "Не замечать подонков" означает вновь и вновь отдавать Христа подонкам на распятие. Или, что еще хуже, пытаться воспитывать и просвещать распятого подонками, не замечая его страданий и обездвиженности.
Справа и слева от Христа были распяты разбойники.
Один издевался над Иисусом. Этот был из бетона, из наивных, которые не хотят видеть подлости и зла. Ну, висит человек на кресте - так у нас зря не распинают. А если партия (синедрион, церковь) допустила ошибку, так он должен потерпеть, а не стонать на руку мировому капитализму (арианству, монофизитству и т.п.). Рано или поздно правда восторжествует, а сейчас надо видеть позитивное. Смотрите, сколько умных, светлых, чистых лиц у детишек, которые идут мимо Голгофы в школу?! Вот на них и смотрите, а на Христа не смотрите. Ну да, кто решил не видеть подонков, тот обрекает себя на невидение и Того, Кого подонки распяли.
Второй разбойник тоже не был святой. Но он был антисоветчик, диссидент, правозащитник. Он защищал право распятого не подвергаться ещё и оплёвыванию и замалчиванию. Он защищал право невинного на информацию о невиновности. Пусть висит, но пусть мы-то хотя бы скажем, что он не виноват, хотя бы не будем говорить ему самому, что он виноват.
В этом смысле идеал благоразумного разбойника - священник Александр Мень. Не диссидент, но и не инакомыслящий - то есть, не выходил на площадь, и не ограчивался брюзжанием в глубине души или с друзьями на кухне. Он не делал вид, что подонков нет. Всякий, к нему приходящий, мог спросить о подонках - и получил бы правдивый ответ, а не сладенькое "давайте не замечать". Поэтому его проповедь Христа была сильной и действенной. А те, кто пытается "не замечать подонков", проповедуют не Христа, а христианство, не Крест, а жестяное распятие, не веру, а ее антихристову подмену - "церковность".
Хорошо было в древнем Израиле - на одного разбойника, предпочитающего не видеть зла, один вменяемый. В современной России, как и в советской, пропорция совсем-совсем другая.
Почему же сопротивление лжи и насилию так важно? А почему ребенку в школе важно, чтобы учитель не заставлял его осуждать родного отца, расстрелянного как врага народа или сожженного инквизицией)? Энтузиаст - заставит, потому что отца уже не воскресить, а ребёнку надо помочь стать настоящим человеком, и тогда ребенок внесет посильный вклад в улучшение инквизиции или чеки. Почему ребенку важно, чтобы учитель не лгал не только о своем предмете, но и вообще? Чтобы учитель подтверждал, что белое есть белое, а не говорил, что чёрного не нужно замечать?
Потому что свет есть свет, человек есть человек. Свет светит каждый день, а не говорит пшенице или человеку, чтобы они пожили сорок лет во тьме, потерпели, закалились, а потом уж воссияем. Не потому евреи сорок лет бродили по пустыне, что были плохие и недостойны света, а потому что сорок лет свет их просвещал и питал, а в Обетованной Земле они быстренько опустили шторки и погрузились в приятный сытый мрак, текущий молоком и мёдом. Чудом хоть что-то из пустынного сохранилось. А в России после 1917 года и до нынешнего в пустыню загоняют не за светом, не за Моисеем, а чтобы заботливо оградить от света и вырастить по тьме железобетонных людей. О которых и сказал поэт: "Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей". Да, гвозди мягче этих людей, и это очень плохо. Христа распинают не гвозди, а вот такие вот люди. Гвозди проржавеют и рассыпятся в прах, а союз циников (острие гвоздя) и делано-наивных (шляпка) плодится и размножается.
